Жажда жизни [litres] - Олег Кожевников

Размер корабля диктовался длиной швеллеров и количеством металлических листов. В голове моей уже была примерная схема судна и технологическая последовательность наших действий. Но это в голове, там всё просто. А что? Сначала притаскиваем «Кировцем» к реке большой швеллер, на него надеваем П-образный и свариваем эту конструкцию. Закрепляем спереди уже изогнутую металлическую полосу. Это будет нос корабля. Потом по бокам, на расстоянии длины металлических листов, укладываем два П-образных швеллера рёбрами вниз, предварительно установив их на деревянные подпорки, так, чтобы они были немного выше нашей изготовленной ранее конструкции. Крепим к ним изогнутые полосы, соединяя их с носом нашего судна. Наварив железные листы, мы уже получим днище. Дальше останется ерунда – приварить боковые стойки, перемычки из уголков между бортами и облицевать получившийся каркас металлическими листами. Привариваем к центральному швеллеру трубу, которая будет служить мачтой. Кроме крепления внизу, она будет находиться между двух швеллеров, служащих перемычкой между бортами. Всё, в получившееся корыто можно устанавливать кунг и загружать при помощи нашей тали крупногабаритные детали от разобранных машин. После загрузки сколачиваем деревянную палубу. Причём половой брус укладываем в несколько слоёв. Во-первых, это будет служить защитой от проникновения в трюм воды, а во-вторых, нужно с собой увозить весь материал, он может пригодиться нам как топливо для печки.

После всех корпусных работ можно будет заняться обустройством палубы, изготовлением руля, рубки и других необходимых для плаванья вещей. Тогда же я думал начать мудрить с механическим двигателем для этого судна. Самое простое, конечно, приспособить автомобильный мост, для того чтобы по бокам этого судна установить гребные колёса. К колёсным дискам наварить лопасти и больше не заморачиваться с этим вопросом. Крутящий момент будет передаваться на эти колеса посредством карданных валов, снятых с автомобилей.

Наплевать на качество и долговечность конструкции, лишь бы этот корабль доставил нас и материалы до тёплых мест, где имеется растительность и животный мир. Мы не белоручки и, имея столько металла, инструментов, электричество, наверняка сможем устроиться и прокормить себя. А уж потом можно будет поискать и следы Антлантиды. На такой бодрой ноте я и закончил все размышления над проектом. Оставалось только обсудить эту идею с другими ребятами, и можно было начинать действовать.

Основная надежда на то, что моя бредовая идея может быть воплощена в жизнь, опиралась у меня на способности Сергея, на его золотые руки. Он был сварщиком от бога и буквально чувствовал металл. Сам я вряд ли смог бы приварить железный лист так, чтобы он составлял одно целое со швеллером, а Серёга делал это шутя. Изделия, которые он сваривал, могли ломаться в каком угодно месте, но только не на месте сварки.

Тем временем начинало светать. Уже немного озябнув, направился в тёплый кунг. Там я разделся, залез на своё место на самом краю верхних нар и чрезвычайно довольный собой тут же уснул.

Подъём был весьма неприятным и очень напомнил мне времена двухмесячных сборов на военной кафедре МАДИ. Тогда именно так наш комот поднимал меня во время учебных тревог. Теперь и Серёга так же себя вёл. Выдернул из-под головы подушку и перекрыл ею доступ кислорода к моему лицу. Возмущённый, я открыл глаза и попытался сесть. Но, естественно, боднул головой потолок. Удар был довольно ощутимый, я упал обратно на постель и от души выматерился. В ответ услышал только хохот Серёги и злорадную фразу:

– Солнце уже высоко, пора на работу! Уже все встали, даже девчонки, а ты спишь как сурок!

Я опять, но уже едва слышно ругнулся и, потирая ушибленное место, произнёс:

– Сам ты сурок! Пока вы все тут дрыхли, нажравшись текилы, я работал. Пожалуй, я единственный в нашей компании, кто в состоянии работать головой. Я этой ночью, можно сказать, разработал суперпроект. Вот ты своим рудиментом под названием головной мозг способен только меня доставать, а должен беречь и лелеять такого парня, как я.

– Вот балобол-то! А я, по-твоему, что сейчас делаю? Я и забочусь о благополучии твоего желудка. Если сейчас не встанешь, плакал твой завтрак. Пока все умываются на улице, а когда придут завтракать, сомневаюсь, что что-нибудь съестное оставят для лежебок. Сам же вчера предложил установить жёсткую ежедневную норму потребления продуктов. Ну, в общем, как хочешь, можешь валяться дальше. Нам же больше достанется. Кто рано встаёт – тому бог подаёт!

Да-а… От Серёги вполне можно было ожидать, что он в целях воспитания слопает и мою порцию этого первого нормированного пайка. Вставать нужно было быстрее, а то и вода для умывания кончится. Придётся тащиться добывать лёд, потом его растапливать. Одно дело, когда мы вместе вчера этим занимались, а в одиночку делать это меня совершенно не прельщало. Всё это я обдумывал, находясь уже внизу, зашнуровывая свои бахилы. Накинув куртку, я резво выскочил на улицу и встал в очередь к нашему единственному умывальнику. Это был полуведерный алюминиевый наливной умывальник, который мы обычно на наших шабашках и на рыбалках подвешивали к боковому борту «Газели».

Первый наш завтрак после катастрофы состоял из продуктов, которые не могли долго храниться. Все они были из запасов девушек. Всякие там йогурты, творожки и прочая лабудень. Самым сытным из всего этого были блинчики с мясом, но их было катастрофически мало для наших объёмных мужских желудков. Всего лишь одна упаковка. Сегодня мы собирались продержаться только на запасах, которые девчата перевозили в сумке-холодильнике. В нём ещё оставались: килограммовый пакет пельменей, полбатона варёной колбасы, литровый пакет молока, сыр, масло и ещё одна упаковка с блинчиками. Продукты долгого хранения мы убрали в кабину «Газели», где у нас теперь был общий продуктовый склад. Продукты нужно было обязательно держать в недоступном для Оззи месте. Эта хитрая собака запросто могла что-нибудь утащить и мгновенно сожрать. Казалось, своими зубищами он мог запросто вскрыть и консервную банку. Деятель был ещё тот, за ним нужен был глаз да глаз. Ночью он оставался полным хозяином на улице и мог натворить что угодно.

Допив чай, Серёга потянулся и заявил:

– Ну что, пора идти на трудовую вахту. Если постараемся, то уже сегодня сможем приступить к постройке плота. Начнём с вырванного у «Кировца» фаркопа. Думаю, мы за час присобачим его к трактору. Пока я буду его приваривать, Миха с Васьком выкинут все железки из прицепа. Потом мы его загрузим досками и отвезём первую партию к реке. Витёк своей здоровой клешнёй будет мне помогать, ну а девчонки займутся хозяйством и, как вчера договаривались, начнут собирать оставшуюся на поле картошку. А если быстро управятся, могут начинать сбор пшеницы. На нашем погрузчике я этот клин скошу за полчаса, а уж собирать колоски – это дело женское.

Я тоже в два глотка допил свой чай, со стуком поставил эмалированную кружку на стол и произнёс:

– Не гони лошадей, мужик! Плот отменяется! Я же тебе уже говорил, что почти всю ночь разрабатывал новый проект. Сейчас сам поймёшь и оценишь. Давай вон с полки тетрадь и карандаш, сейчас всё нарисую, и нужно будет всем помозговать, осилим ли мы эту конструкцию.

Моё сообщение всех заинтересовало, поэтому они быстро допили свой чай, а Вера, которая сегодня была дежурной, освободила и протёрла стол. Перед тем как рисовать план своего ночного измышления, я в течение минут двадцати рассказывал об этом проекте. В основном о тех плюсах, которые даёт нам обладание этим плавательным средством. По лицам моих благодарных слушателей я увидел, что идея их захватила. Я мельком взглянул на Серёгу и понял – парень теперь полностью мой сторонник. И не потому, что он мой верный друг. Всё было гораздо романтичнее. Ведь теперь вполне могла исполниться его мечта. Он ещё с детства бредил морскими путешествиями. Сколько раз он подбивал меня, чтобы мы начинали копить деньги на какую-нибудь яхту. Но, правда, потом затыкался, цены были невообразимые. И не нам, двум простым работягам, было продолжать страдать этим безумием. Может быть, и в планах по организации собственного дела он поддерживал меня из-за призрачной надежды, что мы, когда-нибудь впоследствии, сможем набрать необходимую сумму для покупки хотя бы речной яхты.

Но, несмотря на восторженный блеск его глаз, основным критиком нарисованной мной схемы и эскиза корабля стал как раз именно Сергей. В наших с ним спорах по конструкции судна приняли участие и другие ребята. Девчонки просто сидели, таращили глаза и выражали робкие сомнения, что такое количество железа сможет удержаться на воде. Я, наверное, в течение часа выдерживал упорные наскоки критиков, в конце концов, мне это надоело, и я заявил:

– Тоже мне знатоки собрались! Один сельский тракторист, другой лесовоз, а третий недоделанный сварщик-яхтсмен. Да, фиг ли, вы учите человека с высшим образованием. Сами же знаете, что даже не совсем пустая железная бочка не утонет, а здесь примерно то же самое, только тяжёлый киль приделан. Уже больше часа базарим, а вопрос-то выеденного яйца не стоит. Он же однозначно трактуется – хотим мы выжить или нет! Если сто процентов хотим, то нужно серьёзно повкалывать и строить корабль. Если хотим ради проформы, только чтобы хоть что-то сделать ради спасения, тогда да, тогда, конечно, можно сгоношить плот и надеяться на чудо.